Твердые реки, мраморный ветер - Страница 122

122

– И?

– И мои сомнения испарились, когда я увидела ее ответ, который содержал нравоучительные сентенции на счет того, что Бодху просто больше нечему научить ее, потому что она и так уже все знает и умеет. Он оказался прав – женщина оказалась не просто "невинно-неискренней", а самовлюбленным эзотериком, и теперь и я увидела ее агрессивно-тупой и признала, что в самом деле общение с таким человеком абсолютно неинтересно. Таких случаев много, и как раз читая его переписку я видела – как простыми вопросами он выводит человека на чистую воду, обнажая его восприятия так ясно, как будто они лежат на ладони.

Флоринда встала и отряхнула прилипшие к ее коленкам травинки.

– А что касается фоновой тревожности, то необходима работа над ней – сама она никуда не уйдет. Проведи тщательный анализ своей тревожности, то есть задай себе вопросы – что именно в моем будущем меня тревожит? Какие именно картины видятся мне потенциально опасными и тревожными? Затем рассмотри – в самом ли деле обоснованы эти страхи, рассмотри детально и аргументированно, а если аргументов не хватает, ставь необходимые опыты. Например, если ты боишься, что в одно прекрасное утро ты проснешься и нифига не будет хотеться, ну так просыпайся и ничего не делай. Лежи и ничего не делай пятнадцать минут, полчаса – если сможешь утерпеть:) И когда ты увидишь – что происходит, тогда у тебя появятся основания для некоторых аргументированных утверждений.

– И если мне так и захочется лежать и ничего не делать?…

– То лежи и ничего не делай, если прямо ничего не хочется, но ведь вряд ли ты именно ничего не хочешь делать. Ты ведь хоть что-то хочешь? Если человек живет совершенно убитой жизнью, если он тащит на себе сотни обязанностей в семье, религии, работе, если он повязан по рукам и ногам страхами и чувством долга, если он тупой и испытывает НЭ, то конечно ему может хотеться именно ничего не делать – своего рода желание умереть, но ведь твоя жизнь иная, и поэтому твое ничегонеделание не будет проходить так, как у них. Тебе именно ничего не хочется? Или чего-то все-таки хочется, когда ты думаешь, что тебе "ничего не хочется"?

– Вопрос заставил Джейн задуматься.

– Кажется да… хочется съесть что-нибудь вкусное, то есть вкусовых впечатлений… еще хочется почитать какую-нибудь книгу, но очень и очень "легкую", например Шерлока Холмса или Кристи или просто художественную книгу с самыми элементарными приключениями, что-нибудь вроде Жюль Верна или Эмара, Майн Рида.

– Получается, что проблема не столько в том, что желаний нет, сколько в том, что имеющиеся во время спада желания кажутся тебе неприличными, постыдными? – Подытожила Флоринда.

– Получается, что так…

– Тогда соверши простое усилие – перестань поддерживать это морализаторское охуение и делай то, что хочется. То есть фактически тебе даже нет необходимости что-то менять в стратегии – ты по-прежнему будешь делать то, что тебе хочется.

– С трудом представляю себя, слоняющейся по парку, лежащей на траве и читающей Эмара, жрущей тортики с чаем и вообще ничем больше не занимающейся. А, ну вот еще фильмы хочется смотреть, какую-нибудь фантастику или боевики!

Джейн улыбнулась, представив со стороны эту картину.

– Вот и смотри свои боевики. И жри свои тортики. Выбирая книги, ты можешь все-таки выбирать те из них, которые не совсем примитивны, так что выбирая между Жюль Верном и Эмаром выбери первого, так как в его книгах все-таки есть описание живых морд, там есть какие-то мысли – это называется "мягкий слив" – когда ты не просто с разбегу прыгаешь в болото и лежишь там, пока не стошнит, а постепенно снижаешь уровень своих развлечений – с серьезного учебника по вирусологии переходишь на "Учебник генетики XXV века", который хоть и содержит интересную информацию, но написан предельно простым языком. Если и это не идет, спускайся на уровень пониже – бери просто научно-популярную книгу, написанную на самом простом уровне, и уж если и это не идет – хорошо, бери Жюль Верна или Майн Рида, и уж если снова хочется что-то еще проще, ну тогда читай Эмара или Жака. То же и в остальном – если не хочется играть в большой теннис, поиграй в бадминтон, и если "нет", то в маленький теннис, и если и эта игра кажется слишком активной, ну тогда иди бросай дротики в мишень. Сползай с уровня на уровень, и тогда ты зафиксируешься максимально высоко, твой спад будет минимален и ты быстро вернешься к нормальному для тебя состоянию активности, предвкушения. Можешь попутешествовать – получишь впечатления от смены мест. Время от времени делай "ничегонеделание", но только следи, чтобы это было именно "ничего"! Можно сидеть или лежать.

– Но разве это не будет как раз "жестким сливом", когда я сразу же окунусь в полное болото?

– Нет. Низший уровень спада – это не отсутствие деятельности, – пояснила Флоринда. – Это как раз плотная, всепоглощающая деятельность, которой человек пытается заткнуть серость, которая отупляет и отравляет, становится навязчивой. Ничегонеделание отрезвляет, пробуждает интересы в ситуации, когда есть вот такой спад, как у тебя, или когда человек совсем охуевший от засилья в его жизни механической деятельности, мотивированной стыдом, страхом, долгом, религиозными и семейными концепциями и прочей отравой.

– Попутешествовать…, – пробормотала Джейн. – Да, это интересно!

– Тогда присоединяйся к нашим спелеологам и вперед, точнее – вниз!:)

– Да… хочу, точно хочу! Поползу вниз!

Исследованием открытой пещеры занималось около десятка человек. Разумеется, каждый успел по несколько раз облазить ближайшие проходы и залы, но всерьез первопрохождениями занимались лишь эти немногие – в основном те, в чьи интересы входила геология и альпинизм, так что и Айрин, и Суджан, и Лобсанг были тут. Кроме них, целый выводок ежей постоянно носился туда-сюда, обалдевшие от обилия впечатлений. Их энтузиазм, впрочем, был несколько умерен Эдом, который собрал их всех в большом зале и показал фильм, в котором подробно описывались опасности спелеологии. Напомнив ежам, что они достаточно большие, чтобы самостоятельно определять – в какой степени рисковать своей жизнью, и удостоверившись в том, что и показанный фильм и его слова произвели должный эффект, он счел свою миссию выполненной и ежам была предоставлена полная свобода действий.

122