Твердые реки, мраморный ветер - Страница 5

– О!…, – Джейн чуть не подавилась. – Вот всегда удивлялась – ну КАК люди могут на память такое запомнить?

– А, да не сложно это, не сложно… просто по структуре пробегаешься на память, да и перечисляешь – все равно что стихотворение на память читать, тоже ведь удивляться можно – как это несколько тысяч строк человек на память одну за другой произносит и не сбивается.

– Ну так там смысл есть!

– Верно. И тут он есть, – возразил Энди. – Кто тот смысл понимает, тому все просто. Но пойдем дальше – потерпи еще немного. На внутренней мембране таких отверстий нет, но! – Энди поднял кверху палец, – на внутренней ее стороне, то есть той, что обращена к матриксу, есть особые молекулы, мы называем их АТФ-синтетазы.

Энди подождал, пока Джейн записала новый термин, проследив, чтобы записано было верно.

– Молекулы эти, АТФ-синтетазы, можно грубо описать, как состоящие из головки, ножки и основания, эдакие грибочки. И вот в этих-то грибочках, Джейн, и происходит удивительное – там синтезируются АТФ – аденозинтрифосфорная кислота. И синтезируются они тогда, когда через них проходят…, – Энди сделал паузу, – барабанная дробь! – он снова многозначительно замолчал, и наконец закончил, – протоны. Вот теперь-то ты наверное на своем коне, да? Появились так хорошо знакомые тебе элементарные частицы.

– Поверить не могу!, – Джейн в самом деле была удивлена. – Не могла себе представить, что клеточные органеллы работают непосредственно с элементарными частицами!

– И это далеко не единичный пример, но митохондрии – это такие животные, которые для нас страшно интересны, просто нет сил как интересны!

– Животные?

– Ну, не животные, конечно, это я так, любя. Бактерии.

– В каком смысле, бактерии? Митохондрии – это органы клетки, органеллы, просто части клетки.

– Просто, конечно, – засмеялся Энди. – Все очень просто, и все очень непросто. Когда-то давно, очень давно, митохондрии были просто аэробными безъядерными бактериями. Они жили сами по себе, а другие клетки, обладающие ядрами, то есть "эукариоты" – сами по себе. А еще отдельно жили другие клетки – предшественники хлоропластов – фотосинтезирующие бактерии. И начиная с некоторого времени оба эти типа бактерий, то есть предки митохондрий и предки хлоропластов, стали объединяться с более развитыми клетками, имеющими ядро, так как вместе они могли выживать более эффективно. Они подписали, можно сказать, договор о дружбе и сотрудничестве. И с тех пор ни митохондрии, ни хлоропласты уже не способны сами размножаться вне клетки, так как в ходе эволюции происходило "перетекание" части генетического материала из генома митохондрий и хлоропластов в ядерный геном, но им самостоятельно размножаться теперь и не надо – эта работу на себя взяли имеющие ядра клетки, а митохондрии, в свою очередь, стали поставлять этим ядерным клеткам то, что они научились делать лучше других.

– Насчет перетекания непонятно. Что куда перетекло? – Джейн твердо решила не делать вид, что понимает что-то, если она не понимает. Если она непригодна для этой работы, а скорее всего именно так и есть, то пусть это выяснится сразу, чем потом.

– Гены перетекли. Ген – это фрагмент ДНК, состоящий из последовательности нуклеотидов, и несущий в себе наследственную информацию. Раньше митохондрии сами производили все нужные для своей жизни гены, своего рода натуральное хозяйство – все делаю сам. Но натуральное, полностью замкнутое в себе хозяйство, бесперспективно. Представь себе, что мы тут, на холме, стали бы пытаться производить все, что потребляем – это нереально, и человеческая цивилизация быстро распрощалась с замкнутыми типами хозяйства, начав специализироваться. Мир, в котором составляющие его субъекты специализируются, устраивая затем обмен своей продукцией, намного более эффективен, поэтому общественные формации такого типа легко вытеснили другие, консервативные, которые не хотели специализироваться и договариваться, ну или не могли договариваться в силу особой своей агрессивности или тупости. Так же и тут: ядрам эукариотов, которые представляли собой весьма высокоразвитое "генетическое производство", ничего не стоило поставить на поток производство митохондриальных генов, а митохондрии, освободившись от утомительного и непроизводительного труда, всецело отдались тому, что они умели лучше всех – производству энергии из кислорода. Постепенно содержание кислорода в атмосфере молодой Земли увеличивалось, и митохондрии, будучи специалистами в переработке кислорода, спокойно с этим справлялись. То же самое происходило в союзе фотосинтезирующих бактерий с другими ядерными клетками. Ну можно представить себе две коммерческие фирмы, которые, взяв на вооружение прогрессивные технологии и установив взаимовыгодные связи с поставщиками, смогли спокойно пережить кризис возрастания содержания кислорода.

– Теперь понятно, – Джейн кивнула головой.

– Из первого союза взял свое развитие животный мир, из второго – растительный. Мы пока еще не знаем, как же именно произошло слияние этих имеющих ядра клеток с клетками бактерий, но, возможно, узнаем.

– Почему же произошло только два таких союза клеток, а не три, десять, сто? – пожала плечами Джейн.

– Их произошло гораздо больше, чем два, конечно, но… естественный отбор – это раз, не все союзы оказались столь успешными, чтобы завоевать такое огромное место под солнцем, и кроме того далеко не все подобные эндосимбиотические процессы закончены, многие еще в процессе своего развития, и будущее покажет – что из этого получится.