Твердые реки, мраморный ветер - Страница 147

147

Закрыв глаза, Джейн начала процедуру созерцания, и тут ее снова отвлекли размышления. А зачем, в таком случае, вообще нужен контакт? Ей стало смешно. Получается, что она могла вообще сидеть в пещере на своем месте в конце длинного лаза, где вообще никогда нет никаких порывов ветра, и заниматься созерцанием ветра? Она откинулась и легла на спину. Нет, в этих рассуждениях есть изъян. Во-первых, даже если и в самом деле возможно созерцать ветер в абсолютной темноте и абсолютном безветрии, то это не означает, что эта возможность именно сейчас существует именно для нее. Может быть в будущем, когда она будет впрыгивать в соответствующие физические переживания легко, она сможет сделать это вообще при любых обстоятельствах… да, это почти наверняка так, ведь переживание твердости сейчас возникает у нее даже тогда, когда она не только не видит гор, но даже и не думает о них! Еще вчера, когда она придумала идею "гнезда аиста" для парка и села за комп, чтобы нарисовать схему, подписывая размеры она ошиблась с размером шрифта, и во весь экран перед ней появилась огромная, жирная, мощная единица. Смотря на эту единицу, она неожиданно была прямо таки вброшена в твердость. Странным образом получилось так, что когда она увидела очень большим то, что всегда видела очень маленьким – цифру на мониторе, возникла твердость такой интенсивности, какой раньше она не испытывала, и в тот же момент вслед за этим возникло еще более поразительное ощущение, которое она тут же идентифицировала, поскольку много читала о нем раньше – средняя сфера пустоты. Значит – сначала необходимо просто "проснуться" к этому ощущению, испытать его несколько раз и запомнить, после чего тело само начнет в тех или иных ситуациях воспроизводить его, особенно если при этом ты ведешь жизнь, в которой омрачения получают решительный отпор, а ОзВ и разные интересы всячески поддерживаются.

Это во-первых… а есть еще во-вторых. Во-вторых вся предыдущая логика о ненужности непосредственного контакта с ветром основана на том допущении, что наши глаза – это именно развитая кожа, и не более того, что зрение – всего лишь восприятие световых волн извне. А это явно не так. Зрение – совсем не только то, что мы можем узнать о нем из курса анатомии. Так же как и гора – не просто куча камней, и как человек – не просто мясная туша. Если бы глаза были просто приемником света, почему тогда при взгляде в глаза одному человеку, возникает мгновенная ясность, что он бревно и труп, а при взгляде в глаза Томасу или Флоринде сразу возникает мгновенная ясность, что перед ней – поразительные существа, являющиеся тайной, силой, ясностью. Большое искушение все свалить не на сами глаза, а на мимику… неубедительно. Поэтому пока что целесообразно остановиться на том, что для созерцания, то есть для создания условий, при которых происходит перенятие, интеграция в себя восприятий, визуальный контакт если и не критически важен в теории, то на практике уж точно очень важен, особенно для таких легковесных девочек, какой является Джейн…

Она открыла глаза и продолжила. Порождение симпатии к ветру – это легко. Она смотрела на него, окрашенного пылью, и она чувствовала его всем своим телом и испытывала к нему открытость и симпатию. Упругое, клёвое существо. Устранять хаотический внутренний диалог не требовалось – фактически, его не было вовсе… и вот тут-то и возникло новое отвлечение:) Джейн опять рассмеялась – снова интересная мысль, снова маленькое открытие, которое отодвигает начало эксперимента, но доставляет столько радости от возникшей ясности. Среди условий для перенятия восприятий значится "устранение хаотического внутреннего диалога". Если мысли прыгают туда-сюда, обсасывают какие-то беспокойства или надежды или планы или продолжается какой-то разговор с кем-то – в этих обстоятельствах никакого перенятия восприятий быть не может, и Джейн раньше казалось, что это может стать непреодолимым препятствием. Несколько лет назад, наткнувшись в какой-то книге… да, это было у Кастанеды – она прочла, что прекращение внутреннего диалога является ключевым условием мистического опыта, но все ее тогдашние попытки окончились полным провалом. Внутренний диалог оказался как бешеная лошадь, не было ни единого шанса хотя бы на пару секунд остаться без него. Это было ужасно, и еще возникала зависть к тем ее знакомым, тоже увлеченным Кастанедой, у кого таких проблем не было, кому удавалось легко испытывать внутреннее безмолвие и "сдвигать точку сборки". И лишь спустя год, встретившись еще раз с этими знакомыми, она вдруг словно протрезвела и поняла – какие к чертям могут быть "сдвиги точки сборки" у этих напыщенных агрессивных насекомых? Какое к черту там может быть "безмолвие" – в этих бурдюках, переполненных страхом уязвить свое чувство важности, идеями-фикс разного рода, и прочим и прочим мусором? Какая там может быть жизнь – за этими пустыми картонными глазами? И сейчас вдруг она обнаружила, что не потратив ни минуты (!!) для тренировок в достижении "внутреннего безмолвия", она им фактически уже обладала. И было совершенно ясно – почему. Да потому, что она уже больше года сутки напролет никому ничего не должна, ни перед кем ни в чем не отвечает, никого не боится, не испытывает страха будущего, не делает то, что ей неинтересно и делает только то, что ей интересно, и интересы эти очень сильны, и озаренные восприятия роятся в ней как пчелки, так что у человека, который с утра до вечера, да кстати и не только, так как во сне ее жизнь тоже категорически изменилась по сравнению с тем ужасом, что был раньше, так вот если круглосуточно ты испытываешь энтузиазм, кучу интересов, симпатию, предвосхищение, трахаешься с кем хочется, не кончаешь, тренируешь свое тело, испытывая наслаждение, и прочее и прочее, то откуда в таком человеке возьмется хаотический, навязчивый внутренний диалог? Да не может его там быть!

147